Владимир Николаевич Яхонтов волею судьбы получил говорящую фамилию, что позволяет сравнить его талант с драгоценным камнем. Мастер художественного слова стал не просто артистом, а создателем нового жанра – «театра одного актера». К тому же Яхонтов обладал замечательной сценической внешностью: высокого роста, светловолосый, с красивым голосом. По рассказам современников, он производил на публику «магическое» впечатление.
Родился Владимир Николаевич в древнем городе Седлец, первое упоминание о котором относят к XV веку. О своих родителях он пишет коротко: «Потомственный почетный гражданин, акцизный чиновник Николай Иванович Яхонтов и потомственная почетная гражданка Наталья Ильинишна Яхонтова» (Ф. 2440, Оп. 1). Детство Владимир провел в Городце, где учился в начальном училище.
В 1910 году семья переехала в Нижний Новгород к дедушке. Там Владимир поступил в Дворянский институт имени Императора Александра II, где проучился восемь лет. В институте стал играть в любительских спектаклях. «Театры и балаганы на Нижегородской ярмарке, волжские разливы и дымы из труб Сормовского завода – вот незримые спутники моего творчества» – писал актер в своей книге «Театр одного актера».
После института он поступил в школу Московского Художественного Театра, где пробыл до 1920 года. В 1921 году перешел к Е.Б. Вахтангову. На экзамене прочел отрывок из «Идиота» – рассказ князя Мышкина о Швейцарии. Ждать несколько дней до оглашения результатов было мучительно, и Яхонтов дождался Вахтангова после репетиции. По воспоминаниям актера, он спросил: «"Евгений Багратионович, Вы меня не приняли?" – Он отвечает: "Нет!" – Тогда я говорю с каким-то уже совершенно непостижимым и диким вдохновением: "Этого не может быть!" Евгений Багратионович посмотрел на меня внимательно и вдруг говорит мне: "Ну, хорошо, вы меня убедили"». (Ф. 2440, Оп. 1). Так Яхонтов стал учиться в школе при Третьей студии МХТ (впоследствии студия имени Е.Б. Вахтангова). Учителями будущего актера были знаменитые К.С. Станиславский, В.И. Качалов, О.Л. Книппер-Чехова.
С 1923 по 1925 годы Владимир Николаевич служил в театре имени В.Э. Мейерхольда, отличавшемся агитационной направленностью и тяготением к экспериментам. Сыграв роль барона Файервари в спектакле «Учитель Бубус» (А. Файко), актер навсегда ушел из театра.
С 1924 года актер начинает самостоятельно выступать с литературными композициями: «Памяти Ленина», «Октябрь», «Пушкин», «Маяковский», «Петербург», «Речь о пятилетнем плане» и другими. В становлении жанра «одного актера» ему помогала супруга – Еликонида Ефимовна Попова, с которой он познакомился в 1921 году. Она стала не просто спутницей жизни, но режиссером и художником моноспектаклей Яхонтова, который даже называл свои композиции «литмонтаж». В художественно-литературном театральном журнале «Жизнь искусства» (№36, 1925) появилась рецензия Г.А. Авлова, охарактеризовавшего жанр Яхонтова как «театрально оформленный доклад-монтаж» (Ф. 2440, Оп. 1). Актер брал части из отдельных текстов и соединял их органической связью. Отдельные фрагменты были настольно крепко спаяны, что «казались плотно приставшими друг к другу: швов не видно вовсе».
В 1927 году с режиссерами Е.Е. Поповой-Яхонтовой и С.И. Владимирским, музыкантами М. Цветаевым и Е. Лойтер Яхонтов создал теперь уже эстрадный «театр одного актера» – «Современник», просуществовавший до 1935 года. В одной из рецензий его назвали «самый маленький театр в мире»: при минимуме актерских сил и материальных элементов спектакля (декорации, костюмы) театр давал максимум качества, демонстрируя совершенное сценическое мастерство. Яхонтов увлекал зрителя спектаклями не только на современную тему о партии, революции, Ленине, социалистическом строительстве, но и классикой. Он читал Пушкина, Грибоедова, Гоголя, Лермонтова, Достоевского, Блока, Маяковского. Но особое отношение у В.Н. Яхонтова было к последнему.
Артист называл себя «негласным учеником» Маяковского, читал его по-своему, усиливая «воздушные прокладки» между словами. Яхонтов был первым исполнителем поэм Маяковского «Человек», «Война и мир», «Облако в штанах», «Люблю», «Про это» на эстраде. В 1931 году он выступил с композицией «Вечера Маяковского». В фонде Яхонтова хранятся записки зрителей, присланные ему на концертах. Одна из них была написана уже во время Великой Отечественной войны: «Владимир Николаевич! Не кажется ли Вам, что воскресший Маяковский, видя герм[анское] клеймо на бомбе, вспомнил бы не только малоизвестного ему Гитлера, но и хорошо знакомых красных фронтовиков Германии? Если мы в газетах молчим о Тельмане, то это для союзников – им не нравится. Но Вы, устно говоря за воскресшего Маяковского, писавшего в дни 1-й Мировой войны «немцы – милые!..», могли бы это сделать. Профус [чрезмерно, расточительно – нем.]. Написал это потому, что мы и те, кто погиб на фронте – вправду считали Вас наследником Маяковского. А Эренбург и Симонов живы – их воскрешать не надо» (Ф. 2440, Оп. 1).
В 1937 году Яхонтов стал лауреатом первой премии Первого Всесоюзного конкурса мастеров художественного слова. В годы войны он продолжал выступать, создав композиции «За Родину» (1941) и «Россия грозная» (1942). Стихотворение Лермонтова «Бородино» звучало из его уст, словно написанное сегодня: «Умремте ж под Москвой, как наши братья умирали!»
Выступления на радио стали постоянными. Эта работа, по словам Яхонтова, требовала «быстрой реакции на любой материал». Так он стал неофициальным куратором группы дикторов. В 1944 году актер выступал с композицией «Тост за жизнь» по произведениям Горбатова, Гроссмана, Берггольц, Л. Толстого, Пушкина. Любовь к Маяковскому во время войны приняла новые очертания. У Яхонтова была мечта построить танк на свои средства и назвать его именем поэта. Мечта актера сбылась: Кировский завод выполнил заказ, и 12 сентября 1944 года танк «Владимир Маяковский» был передан экипажу, которым командовал гвардии старший лейтенант Д.В. Сычев. Танк дошел до Берлина.
24 июня 1945 года, во время Парада Победы на Красной площади, Владимир Яхонтов вел репортаж вместе с Юрием Левитаном. Он читал Маяковского: «Надо мною неба /Синий шелк, /Никогда не было /Так хорошо…».
Однако с годами В.Н. Яхонтова стало преследовать тяжелое состояние: переменчивость настроения, угнетенность, сомнения в нужности своего творчества. Из этого состояния его могла вывести только работа. Но что-то стало твориться с памятью – он стал забывать целые куски текста, было труднее заучивать произведения.
В рецензии Б. Костелянца на композицию Яхонтова по рассказу М. М. Зощенко «Прощание с читателем» отмечается: «Все на первом плане. Все освещено ярким светом солнца, все глубоко связано одно с другим: писатель сидит у открытого окна, ветер шелестит листьями рукописи, доносятся звуки вальса – в исполнении Яхонтова, немного грустного, но очень изящного и красивого…А в самом конце – простое, без наигранного пафоса, но глубоко искреннее обращение: “Привет, друзья…”» (Ф. 2440, Оп. 1). Жизнь артиста оборвалась 16 июля 1945 года.
В фонде В. Н. Яхонтова в РГАЛИ (Ф. 2440; 782 ед. хр. за 1882–1978 гг.) находятся материалы артистической деятельности к композициям, переписка, рукописи, рассказы и стихотворения, прочитанные по радио и с эстрады (1925 – 1945), статьи «Искусство речи», «Голос диктора», «Список благодеяний» и другие. В фонде хранятся также автобиографии и воспоминания: «Пять лет в школе МХТ» (1923), «Мои воспоминания о Евгении Багратионовиче Вахтангове» (1937), «Театр одного актера» [1941–1945], «Владимир Яхонтов. Описание жизни и творчества» в соавторстве с Е. Е. Поповой [1941–1945]. Здесь же находятся статьи и рецензии на концерты и композиции актера, фотографии В.Н. Яхонтова. Фонд содержит также материалы режиссерской деятельности Е.Е. Поповой, ее рукописи, переписку, воспоминания: «С Яхонтовым» (1953), «Вновь Россия стала кочевой» (1957), «Тропою цветов. (Путь с Яхонтовым)» (1958), «Книга-музей артиста Владимира Яхонтова» (1960).
Ю.В. Маслова,
главный специалист РГАЛИ