«Железный ветер бил им в лицо, а они все шли вперед, и снова чувство суеверного страха охватывало противника: люди ли шли в атаку, смертны ли они?!» — Эта цитата из очерка В.С. Гроссмана «Направление главного удара» высечена на бетонной стене «Площади Героев» центрального мемориала внутри памятника-ансамбля «Мамаев Курган» в Волгограде. Почему же строки именно этого автора были использованы в оформлении «главной высоты» России?
Василий Семенович (наст. Иосиф Соломонович) Гроссман родился в необычной семье купцов, где оба родителя имели высшее образование, причем получено оно было за границей. Глава семейства — Семен Осипович, выучился на инженера-химика в Бернском университете, а мать, Екатерина Савельевна (урожд. Малка Зайвелевна Витис), после завершения учебы во Франции преподавала французский язык на родине. Родители Иосифа развелись, когда он был еще ребенком, однако сохраняли теплые отношения до самой смерти Екатерины Савельевны.
Получилось так, что обучение мальчика началось в Швейцарии, где он вместе с матерью жил с 1912 по 1914 год. Иосиф успел там окончить начальную школу, когда началась Первая мировая война, и они с Екатериной Савельевной смогли вернуться в Россию, в Киев. К тому моменту Василий (еще раньше уменьшительное домашнее его имя «Йося» превратилось в «Васю», а свои письма к родителям он так и будет подписывать — «Вася», что указывает на то, что «Василий Гроссман» появился еще до литературного псевдонима) уже владел начальными знаниями по латыни и древнегреческому. Однако поступать ему пришлось только в приготовительный класс Киевского реального училища 1-го общества преподавателей. Здесь Гроссман пробыл до 1919 года, а затем охватившая Киев Гражданская война заставили его с матерью вернуться в Бердичев. Когда пришло время выбирать дальнейший путь, Василий пошел по стопам отца. Он обучался на подготовительном курсе Киевского высшего института народного образования, затем перевелся в 1-й Московский государственный университет на химическое отделение физико-математического факультета.
Однако время учебы стало одновременно тем периодом, когда у Василия Гроссмана возникли серьезные сомнения относительно дела своей жизни. В письме к отцу 8 октября 1927 года он пишет: «Батько, я подумал о том, как незаметно во мне произошла большая ломка — ведь почти с 14 до 20 я был страстным поклонником точных наук и ничем решительно, кроме этих наук, не интересовался и свою дальнейшую жизнь мыслил только как научную работу. Теперь ведь у меня совершенно не то. Если быть откровенным, то на место старых разрушенных "идеалов" я не воздвиг ничего определенного; во всяком случае мои интересы перенеслись на вопросы социальные, и мне кажется, что именно в этой области я буду строить свою жизнь...». В других письмах Василий Семенович уточняет, какие именно социальные вопросы его интересуют: «...Мне особенно привлекательны и кажутся для меня интересными и способными дать мне настоящее удовлетворение, наполнить меня всего два вида деятельности: политическая и литературная...».
Университет Гроссман не бросил, специальность не поменял. Окончив в 1929 году учебу, даже проработал инженером-химиком в Макеевском научно-исследовательском институте по безопасности горных работ, заведовал химической лабораторией на угольной шахте «Смолянка-11» на Донбассе, затем старшим научным сотрудником химической лаборатории в Донецком областном институте патологии и гигиены труда и ассистентом кафедры общей химии в Сталинском медицинском институте. В 1933 году переехал в Москву и стал работать старшим химиком, а затем заведующим лабораторией и помощником главного инженера на карандашной фабрике имени Сакко и Ванцетти.
Такая, вот, вполне производственная рабочая карьера тем не менее утвердила инженера в намерении круто изменить жизнь. В Москве Гроссман публикует свои первые произведения – очерк «Бердичев не в шутку, а всерьез», рассказы «В городе Бердичеве», «Глюкауф», в 1937-1940 годах издаются две части его эпической трилогии «Степан Кольчугин». Гроссман начинает работать над пьесой «Если верить пифагорейцам», однако творческий процесс обрывает начавшаяся Великая Отечественная война — Василий Семенович был мобилизован в армию летом 1941 года. С августа он служил специальным военным корреспондентом газеты «Красная звезда». В.С. Гроссман побывал и на Центральном, и на 1-м Белорусском, и на 1-м Украинском фронтах, однако по-настоящему судьба буквально «спаяла» его с городом на Волге — Сталинградом. На его руинах под нескончаемый рев вражеских бомбежек корреспондент Гроссман стал настоящим участником тех страшных событий, а не просто внимательным наблюдателем и честным сотрудником полевой газеты. Он стал частью сплава отваги, мужества и героизма, о который сломался в итоге фашистский оскал. Уезжая из города, в письме к отцу Гроссман писал «...завтра расстаюсь со Сталинградом; еду в направлении Котельниково — Элисты. Уезжаю с таким чувством грусти, словно расстаюсь с близким человеком, так много связанно тяжелых и значительных, во век не забудущихся переживаний, мыслей, чувств с этим городом. Город стал для меня человеком».
Солдаты воспринимали военкора Гросмана как своего, узнавали, всегда радовались ему, они знали его произведения как военного времени, так и «периода Кольчугина». Во время войны Василий Семенович написал значительное количество очерков, повесть о войне, позже они составили книгу «Годы войны» (1945).
Война отняла у Гроссмана мать — Елена Савельевна была убита в селе Романовка во время одной из акций по уничтожению фашистами еврейского населения. Эта потеря оставила глубокую рану в сердце писателя. Спустя годы он будет писать уже ушедшей в иной мир матери письма, в которых проявит всю боль и скорбь своей утраты…
Василий Семенович был в числе первых корреспондентов, вошедших в освобожденные концлагеря Майданек и Треблинку. Увиденное там он позже опишет в статье «Треблинский ад», после войны примет участие в комиссии по составлению «Черной книги» — сборника свидетельств и документов о Холокосте.
Гроссман был награжден орденом Красной звезды за участие в Сталинградской битве, ему было присвоено звание подполковника. Признание среди простых солдат и военачальников Советской армии, читательский успех, регулярный выход произведений на многих газетных полосах… – казалось, автора ждет еще большая удача и в послевоенное время. Но судьба, а точнее, кто-то другой решили иначе…
В 1946 году Гроссман заканчивает работу над пьесой «Если верить пифагорейцам», однако после публикации в журнале «Знамя» произведение получило негативную оценку — автору вменялось неверное толкование исторического процесса. В этот момент Василий Семенович начинает работу над первой частью дилогии «За правое дело» (первоначальное название «Сталинград»). Автор желал показать подлинную историю событий, со всей присущей ему скрупулезностью, решительностью и резкостью перекладывает на страницы романа свои воспоминания: пользуется своим дневниковыми записями, воспоминаниями участников битвы, работает с документами. Однако после публикации роман в партийной печати был признан «идеологически вредным», и автору пришлось его переработать.
А вот читателями произведение было встречно восторженно – В.С. Гроссману направляли письма с благодарностью и надеждой на скорую публикацию второй части дилогии – «Жизнь и судьба». Но здесь автора ждало, пожалуй, главное разочарование его писательской жизни. Рукопись в 1960 году была передана в редакцию журнала «Знамя», а чуть позже на заседании редколлегии категорически отвергнута. Спустя еще несколько месяцев в квартире Гроссмана сотрудниками КГБ рукопись романа и черновики были изъяты и арестованы. Изъяты были и экземпляры из редакций «Знамя», «Новый мир», у двоюродного брата писателя и у машинисток, печатавших роман (сохранились копии у друга автора С.И. Липкина и приятеля В.И. Лободы, позже в 1980 году в Швейцарии благодаря этому выйдет авторское издание рукописи).
В.С. Гроссман тяжело переживал эти события, не оставлял попыток добиться справедливости, писал письма, был на приеме у М.А. Суслова, — но все усилия оказались тщетными… При жизни писателя роман «Жизнь и судьба» так и не появился в печати; лишь некоторые отрывки, были напечатаны в журналах с редакционной правкой.
После продолжительной болезни и тяжелой операции Василий Семенович Гроссман умер. Ему было всего 58 лет…
«Да, мы были простыми смертными, и мало кто уцелел из нас, но мы все выполнили свой патриотический долг перед священной матерью-Родиной!» — эти слова, размещенные над знаменами вокруг всего зала Воинской Славы на «Мамаевом Кургане», тоже взяты из очерка Гроссмана «Направление главного удара» (текст был немного изменен; в оригинале — «Да, они были простыми смертными и мало кто уцелел из них, но они сделали свое дело!»). Именно об этих «простых смертных» и писал автор, причем писал всегда – от «Глюкауфа» и «Бердичева», «Степана Кольчугина», «Народ бессмертен» и до главной дилогии «За правое дело» и «Жизнь и судьба». Его точное, выверенное слово за всей строгостью реализма всегда было исполнено добра и любви к человеку — работающему, воюющему, страдающему — за правду, любовь и во имя человека.
В своих произведениях В.С. Гроссман обессмертил подвиг простого человека: «Мне хочется, чтобы мой труд хоть в малой мере был достоин тех сил истории и народного духа, тех людских характеров о которых я пишу. О том, в какой степени удалось мне это, будет судить советский читатель, на строгий суд которого я отдам свою книгу».
* * *
В ЦГЛА фонд В.С. Гроссмана поступил в 1949 году. После смерти писателя, в 1965 году, его вдова О.М. Губер передала в архив новые документы Василия Семеновича, которые также были включены в его личный фонд (ф.1710).
Среди документов фонда — рукописи романов «Степан Кольчугин», «За правое дело»; повестей «Фантазия», «Народ бессмертен», «Цейлонский графит» и др.; рассказов «Старый человек», «Координаты» и др. В фонде писателя сохранились его письма, среди которых особый интерес представляют письма к матери и отцу, они содержат подробности, дополняющие биографию автора.
Материалы, собранные В.С. Гроссманом, позволяют узнать, чем пользовался писатель в своей работе. Но и сами эти документы — фронтовые дневники участников боев, воспоминания, статьи, очерки, карты и планы, документы немецкого командования и др. — являются ценным источником информации по истории Великой Отечественной войны.
Одна из описей фонда, четвертая, включает в себя рукопись романа «Жизнь и судьба», в 1961 году изъятую КГБ и полученную РГАЛИ 25 июля 2013 года от Центрального архива ФСБ России.
Кроме личного фонда писателя, его документы или документы о нем можно обнаружить в других собраниях архива, например, в личном фонде писателя В.Г. Лидина, поэтессы Е.А. Благиной, в фонде Редакции журнала «Октябрь» и др.
Е.А. Кривенцова,
главный специалист РГАЛИ
-
Фотография В.С. Гроссмана. Нач. 1960-х гг. РГАЛИ. Ф. 1710. Оп. 1.
-
В.С. Гроссман. Дневниковая запись о боях за Сталинград. Август 1942 г. РГАЛИ. Ф. 1710. Оп. 3. Автограф.
-
Фотография В.С. Гроссмана с пояснительной надписью. 16 июня 1943 г. РГАЛИ. Ф. 1334. Оп. 1.
-
Письмо редакции Воениздата В.С. Гроссману. 14 декабря 1948 г. РГАЛИ. Ф. 1710. Оп. 1. Подлинник.
-
Письмо В.С. Гроссмана главному редактору журнала «Новый Мир» А.Т. Твардовскому. 21 марта 1950 г. РГАЛИ. Ф. 1710. Оп. 1. Черновой автограф.
-
Письмо редакции Воениздата В.С. Гроссману. 17 марта 1953 г. РГАЛИ. Ф. 1710. Оп.1. Подлинник.
-
М.М. Синякова. Портрет В.С. Гроссмана. Сер. 1950-х гг. РГАЛИ. Ф. 1710. Оп. 1. Бумага, чер. карандаш.
-
Письмо Л.Е. Аринштей В.С. Гроссману с отзывом о его романе «За правое дело». Нач. 1960-х гг. РГАЛИ. Ф. 1710. Оп. 2.
-
Фотография В.С. Гроссмана. Нач. 1960-х гг. РГАЛИ. Ф. 1710. Оп.1.
