… Меланхолический Якушкин,
Казалось, молча обнажал
Цареубийственный кинжал.
А.С. Пушкин.
Эти слова из «Евгения Онегина» поэт посвятил тому человеку, который был готов лишить жизни императора, не остановившись ни перед чем. Такая страшная решимость заставляет пристальнее вглядеться в личность несостоявшегося цареубийцы. И основой для ее понимания являются, конечно, архивные документы.
В РГАЛИ хранятся материалы И.Д. Якушкина – в составе небольшого семейного фонда «Якушкины: Вячеслав Евгеньевич (1856–1912) – историк литературы, пушкинист, член редакции “Русские ведомости”; его отец Евгений Иванович (1826–1905) – этнограф, юрист; его дед Иван Дмитриевич (1793–1857) – декабрист» (ф. 586; 114 ед. хр. за 1826–1906 годы). Все эти документы поступали в ЦГЛА в разные годы, начиная с 1941 года, образовав в итоге указанное собрание. Даже из перечисления имен становится ясно, что представители рода Якушкиных оставили свой след в истории культуры страны, а изучение материалов фонда свидетельствует и о древности этого рода.
Иван Дмитриевич – будущий военный, декабрист, родился в семье смоленских дворян – титулярного советника Дмитрия Андреевича Якушкина и его жены Прасковьи Филагриевны (урожд. Станкевич). Получив домашнее образование, в 1808 году он поступил на словесный факультет Московского университета, где проучился до 1811 года. 8 октября того же года Якушкин поступил на военную службу подпрапорщиком в лейб-гвардии Семеновский полк. В этом звании и в этом полку он и встретил начало Отечественной войны под Вильно. 26 августа 1812 года участвовал в Бородинском сражении, за что был награжден орденом Св. Георгия (№ 16697), побывал в сражениях при селе Тарутино и под Малоярославцем в Калужской губернии, а 1 января 1813 года выступил в заграничный поход русской армии. Особо отличился он 18 августа 1813 года в сражении под Кульмом в Богемии, за что получил в награду орден Св. Анны 4-го класса. В марте 1814 года дошел до Парижа. За участие в войне Якушкин имел медаль «В память Отечественной войны 1812 года» и знак Прусского Железного креста. О влиянии заграничных походов на русских офицеров в дальнейшем он вспоминал: «Пребывание целый год в Германии и потом несколько месяцев в Париже не могло не изменить воззрения хоть сколько-нибудь мыслящей русской молодежи…»1. Вскоре подпоручик Якушкин сблизился с братьями Муравьевыми и Муравьевыми-Апостолами, князем С.П.Трубецким. Отсюда началось тайное общество «Союз спасения», кардинально изменившее дальнейшую судьбу.
Из показаний Якушкина Следственному комитету по делу декабристов: «В 1816 году я был один из тех, которые тайное общество составить предположили. Я служил тогда в Семеновском полку и был в Петербурге … Намерение общества было сблизить дворянство с крестьянами и стараться первых склонить к освобождению последних, … и приготовить все сословия в государстве к представительному правлению»2.
На одной из встреч членов общества в Москве в сентябре 1817 года Якушкин вызвался совершить цареубийство: «В 1817 году многие члены получили известие, что Польские губернии будут присоединены к Царству Польскому. Сие обстоятельство и сверх сего уверение, что государство не может быть в худшем положении, как под управлением государя Александра Павловича, решили меня на жизнь его покуситься»3. Катализатором принятия этого решения стало письмо С.П.Трубецкого: «Александр Муравьев прочел нам только что полученное письмо Трубецкого из Петербурга, в котором он извещал всех нас о петербургских слухах; во-первых, что царь влюблен в Польшу…, которой он только что дал конституцию…; во-вторых, что он ненавидит Россию… В-третьих, что он намеревается отторгнуть некоторые земли от России и присоединить их к Польше, и это было вероятно; наконец, что он, ненавидя и презирая Россию, намерен столицу свою перенести в Варшаву»4. Якушкин отказался от выбора исполнителя по жребию, а на следующий день, когда члены общества продолжили отговаривать его от совершения этого преступления, формально покинул его, а 1 февраля 1818 года он вышел в отставку в чине капитана. Казалось, что крайности собственного характера уберегали Якушкина от непоправимых шагов. Но в том же году Якушкин познакомился в Петербурге с П.И. Пестелем и вступил в другое тайное общество – «Союз благоденствия».
В 1819 году он поселился в смоленском имении, стал заниматься ведением хозяйства, значительно изменив положение своих крепостных: уменьшил вполовину господскую запашку земли, отменил многие поборы, отучил крестьян кланяться ему в ноги, стоять при барине без шапки. Якушкин даже задумал отпустить крестьян на волю: «…я написал прошение к министру внутренних дел Козодавлеву, в котором изъявил желание освободить своих крестьян и изложил условия, на которых желаю освободить их»5. Он предлагал оставить крестьянам в собственности их дома, скот, лошадей и другое имущество, усадьбы и выгоны для скота должны были принадлежать деревням, а остальные земли оставались во владении помещика. Эта попытка освободить крестьян без земли и поездка Якушкина в Петербург не увенчалась успехом.
С 1821 году Якушкин стал активно заниматься делами тайного общества, ездил в Тульчин, Кишинев, Каменку для организации съезда делегатов от обществ в Москве, участвовал в создании Северного общества, принимал новых членов. Женившись в конце 1822 года на Анастасии Васильевне Шереметевой, временно отошел от будущих декабристов, весь 1823 год прожил с женой в подмосковном имении тещи, а 1824-й и 1825-й годы – в смоленском родовом имении. Однако связь с тайными обществами у Якушкина не прерывалась никогда. На совещаниях он предлагал организовать восстание войск в Москве, еще не зная, что произошло 14 декабря в Петербурге.
10 января 1826 года Якушкин был арестован и препровожден в Петербург, где в Зимнем дворце, в помещении Эрмитажа, был подвергнут первому допросу, на котором выяснилось, что властям уже известно о его решимости на цареубийство в 1817 году. Здесь же состоялась его встреча с новым императором Николаем I, который за отказ Якушкина назвать членов общества приказал: «Заковать его так, чтобы он пошевелиться не мог»6. В Алексеевском равелине Петропавловской крепости на него были надеты ручные и ножные кандалы (сняты были только к празднику Пасхи 18 апреля).
Здесь в первых числах февраля он узнал о рождении своего второго сына Евгения, первому сыну Вячеславу было 2 года.
Верховный суд приговорил Якушкина к смертной казни, которую Николай I заменил на 20 лет каторжных работ; позднее срок был сокращен до 10 лет. Почти два года он содержался в крепости Роченсальм в Финляндии, и за это время он дважды виделся с женой, которая получила разрешение императора последовать за мужем, но Якушкин настоял на том, чтобы сначала Анастасия Васильевна подняла детей, и лишь затем выехала к нему. В семейном фонде Якушкиных сохранились эти прошения супруги и тещи декабриста к императору.
К счастью или к несчастью, – но первоначальное разрешение императора от 1826 года к 1828-му стало недействительным. И в Читинском остроге, а с 1830 года в Петровском заводе в Забайкалье И.Д. Якушкин был один. Анастасия Васильевна еще раз ходатайствовала о поездке к мужу в 1832 году, но получила отказ. Супругам не суждено было уже встретиться, она умерла в 38 лет в 1846 году.
В 1835 году Якушкин был направлен на вечное поселение в город Ялуторовск Тобольской губернии, где в 1842 году основал школу для мальчиков, а в память о жене в 1846 году открыл первую в Сибири школу для девочек, где сам и преподавал. Любопытно то, что в личном фонде Якушкиных сохранилось учебное пособие «География, составленная для Ялуторовской школы» в 1842 году (рукописный список 1858 года).
Все годы своей жизни Якушкин вел активную переписку. Сохранилась она не вся, но в семейном фонде есть 46 писем И.Д. Якушкина к сыну Евгению Ивановичу и его жене Елене Густавовне (1846–1851); машинописные копии 195 писем тещи Н.Н. Шереметевой (1827–1846) и 81 письмо жены А.В. Якушкиной (1827–1834) на французском языке и в переводе на русский язык, а также письмо друга И.Д. Якушкина С.П. Трубецкого (1851). Немалый интерес представляют также машинописные копии 15 писем протоиерея Казанского собора в Петербурге П.Н. Мысловского, духовника многих декабристов, посещавшего Ивана Дмитриевича в Петропавловской крепости во время следствия (1835–1841) и позже.
В 1854 году Якушкин заболел и получил разрешение провести четыре месяца на минеральных водах в Забайкальском крае, после этого два года прожил в Иркутске, где в 1855 году по настоянию С.П. Трубецкого стал диктовать свои воспоминания. По возвращении в Ялуторовск получил известие о манифесте 26 августа 1856 года, по которому в числе других декабристов И.Д. Якушкину было разрешено выехать в европейскую часть России, но с запрещением жить в столицах. Болотистая и сырая местность Тверской губернии подорвала его здоровье, в июне 1857 года сын привез его в Москву, где Иван Дмитриевич и скончался.
В фонде хранятся машинописные и рукописные копии материалов об И.Д. Якушкине, собранных его внуком В.Е. Якушкиным: письма А.Ф. Бенкендорфа, В.Ф. Адлерберга к А.В. Якушкиной (1832), В.А. Перовского к Н.Н. Шереметевой (конец 1820-х – 1828).
Несколько документов декабриста находятся также в других фондах архива: письмо И.Д. Якушкина к М.Я. Чаадаеву (1854) хранится в фонде писателя и философа П.Я. Чаадаева; в бывшем Остафьевском архиве князей Вяземских в 1970-е годы был атрибутирован графический портрет Якушкина, выполненный, предположительно, художником К.П. Мазером в 1851 году.
Л.Н. Бодрова,
начальник отдела РГАЛИ
#Иван Дмитриевич Якушкин#Отечественная война 1812#Восстание декабристов#Союз спасения#Союз благоденствия#Северное общество#Сибирь#РГАЛИ#Архивные документы#
1 - Записки И.Д. Якушкина. М., 1905. С. 2-3.
2 - Следственное дело. С. 42.
3 - Там же.
4 - Записки И.Д. Якушкина. М., 1905. С. 14.
5 - Там же. С. 29. В ответах на вопросы Следственного комитета И.Д. Якушкин упоминал другого министра внутренних дел – графа В.П. Кочубея (1768-1834), назначенного министром 4 ноября 1819 года. (См.: Следственное дело. С. 53).
6 - Записки И.Д. Якушкина. М., 1905. С. 84.