Когда мы вспоминаем русских художников, композиторов, актеров или режиссеров конца XIX века, – невольно их имена сплетаются с еще одним, не менее известным – Владимира Васильевича Стасова. Мнение этого человека очень много значило в свое время. И хотя не все его оценки были бесспорны, сам факт того, что Стасов обратил внимание на чье-то произведение или творческий дар, – воспринимался как знак общественного признания.
Общая «линия судьбы» В.В. Стасова была в чем-то типичной для людей его круга. Сын известного архитектора Василия Петровича Стасова, он в 1843 году закончил Училище Правоведения; успел послужить помощником секретаря в Межевом департаменте Сената, затем секретарем в Департаменте герольдии, отдал он дань и модному революционному поветрию – даже подвергался краткому аресту за связь с кружком петрашевцев. Это, впрочем, не сильно помешало дальнейшей карьере, и в 1850 году В.В.Стасов получил должность помощника юрисконсульта в Департаменте юстиции. К этому времени Владимир Васильевич являлся уже автором почти 20 статей по вопросам искусства, которые успел опубликовать в 1847–1848 годах в журнале «Отечественные записки».
Вероятно, активная публицистическая деятельность Стасова, причем на весьма злободневные искусствоведческие темы, его нестандартный взгляд на задачи искусства и культуры вообще стали одной из причин внимания к его персоне богатейшего предпринимателя и мецената Российской империи Анатолия Николаевича Демидова. Обустраивая свое новое имение под Флоренцией – виллу Сан-Донато, он решил пригласить туда в 1851 году на должность эксперта и библиотекаря В.В. Стасова. И Владимир Васильевич, чтобы не упустить блестящей возможности окунуться в древности, решает выйти в отставку. Создававшаяся Демидовым великолепная коллекция требовала вдумчивого взгляда. Стасов таким образом получил здесь широкий простор для собственного развития и изучения мирового искусства.
Итальянский период, хотя и продлился всего три года, положил настолько глубокий отпечаток на всю дальнейшую жизнь Владимира Васильевича, что, вернувшись в Россию в 1854 году, он устроился в Публичную библиотеку в Петербурге, где прослужил до конца своих дней. Начав с должности библиотекаря, впоследствии В.В. Стасов стал заведующим художественным отделом библиотеки и благодаря личным знакомствам собрал большое количество рукописей деятелей искусства. В 1900 году Владимир Васильевич был избран почетным членом Императорской Академии наук. Глубокий знаток художественного творчества, он в течение жизни успел опубликоваться в более чем 50 отечественных и иностранных журналах. Написанные им статьи касались истории и проблем археологии, живописи, литературы, этнографии и, конечно же, музыки. Скончавшись в почтенном возрасте 82 лет, В.В. Стасов нашел упокоение в Некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры Санкт-Петербурга.
Ныне Владимир Васильевич наиболее известен как музыкальный критик, идейный вдохновитель и основатель «новой русской музыкальной школы» – «Могучей кучки», как нарек ее сам Владимир Васильевич – объединения пяти композиторов: М.А. Балакирева, Ц.А. Кюи, М.П. Мусоргского, Н.А. Римского-Корсакова, А.П. Бородина. «Могучая кучка» стала отражением бытовавших в народнической среде идей об искусстве для «нового читателя» и, как выразился Г.И. Успенский, отображения жизни народа.
Помимо музыкальной критики, Стасов активно проявил себя и в сфере живописи. Не принимая господствовавшего в «академическом искусстве» формализма, он ратовал за реалистичное изображение любых сторон жизни и слоев общества. Это сподвигло его к поддержке движения художников-передвижников, личному знакомству с многими из них.
Наиболее крупные критические работы Стасова посвящены: М.И. Глинке, М.П. Мусоргскому, А.П. Бородину, К.П. Брюллову, А.А. Иванову, В.Г. Перову, И.Е. Репину, И.Н. Крамскому, В.В. Верещагину.
Наверное, можно говорить о феномене Стасова как критика, поскольку он, не являясь человеком искусства, за свою долгую жизнь сумел оказать огромное влияние на отечественную культуру середины–конца XIX века, а говоря шире – и на искусство последующего века. Его критические статьи и рекомендации в значительной степени пошатнули позиции стагнировавшего классического академического искусства и перенесли интерес публики с отвлеченных мифологических и античных тем на реалистичное отображение жизни большинства населения – крестьян, рабочего люда.
Но, помимо важной и чрезвычайно ценной работы Владимира Васильевича как критика, нельзя забывать о его деятельности как архивиста. Он способствовал сохранению документов деятелей искусств – своих современников. Благодаря Стасову сейчас мы имеем возможность знакомиться с документальным и эпистолярным наследием многих композиторов, музыкантов, художников, деятелей театра.
Не менее важен и другой аспект трудов Стасова – собранные им и его родственниками документы личного архива. Хотя история бытования фонда критика в архиве имеет особенности. В РГАЛИ документы самого Владимира Васильевича поступили из Гослитмузея в 1941 году – всего 2 единицы хранения. Они-то и стали основой будущего личного фонда за номером 888, который ныне содержит 47 единиц хранения. Впоследствии к первоначальным двум единицам были добавлены материалы из других фондов архива, а также из Ярославского областного архива и из ЦГАОРа (ныне ГАРФ).
Несмотря на свои скромные количественные характеристики, фонд В.В. Стасова отражает не только его основные вехи биографии, но и содержит творческие материалы, а также фотографические портреты Стасова и его близких: Василия Петровича (отца), брата Дмитрия и сестры Надежды. В фонде отложились и материалы Александры Николаевны Шульговской – переводчицы, друга семьи Стасовых.
Среди рукописей надо выделить копию письма Н.В. Гоголя к художнику Ф.А. Моллеру. Считавшееся на тот момент утраченным письмо было обнаружено Стасовым, переписано им и снабжено большим примечанием, ставшим предисловием к готовившейся публикации этого письма. Также интересна статья Стасова «Два письма К.П. Брюллова», дошедшая в рукописном виде и содержащая авторские правки.
Среди эпистолярия фонда выделяется переписка Владимира Васильевича с М.А. Балакиревым – собрание писем за весь период деятельности «Могучей кучки» и до самой кончины Владимира Васильевича.
Весьма любопытна и записка о службе В.В. Стасова в Департаменте герольдии, где отражены все его основные перемещения по служебной лестнице с 1843 по 1848 годы. Там же дается положительная характеристика молодого Стасова, которая показывает, что если бы не желание самого Владимира Васильевича посвятить себя служению искусству, то его могла ожидать успешная чиновничья карьера.
Немногочисленные фотографические материалы содержат портреты самого В.В.Стасова и фотографии вместе с Л.Н. Толстым, И.Е. Репиным, А.М. Горьким, М.Ф. Андреевой.
Среди материалов родственников и близких – письмо отца к Л.О. Гурко и его краткая биография, небольшая переписка сестры и самого В.В. Стасова с О.Д. Шульговской и М.К. Цебриковой.
Помимо личного фонда Владимира Васильевича, его документы можно найти во многих других фондах РГАЛИ. Большая переписка сохранилась в фондах А.С. Суворина (ф. 495), В.Г. Черткова (ф. 552), Срезневских (ф. 436), С.И. Мамонтова (ф. 799), а творческие материалы – в собраниях П.А. Ефремова (ф. 191) и Вяземских (ф. 195).
Подытоживая, можно сказать, что хоть личный фонд Стасова не выделяется большим объемом, однако содержащаяся в его единицах хранения информация позволяет оценить масштаб связей критика и является дополнением к его обширной творческой биографии.
С.А.Шмыров,
главный специалист РГАЛИ